Выставка

Меценаты Ивета и Тамаз Манашеровы приняли участие в проекте Центра Помпиду. Открытие в музее выставки «Kollektsia! Современное искусство в СССР и России 1950−2000 годов. Уникальный дар музею» стало сенсацией, имевшей огромный резонанс как в российских, так и в зарубежных СМИ.

Собрание русского искусства в парижском Центре Помпиду всемирно известно и включает в себя произведения Кандинского и Малевича, Шагала и Певзнера, Пуни и Экстер, Булатова и Кабакова — все первостепенные имена и эталонные работы… Однако открытие в музее выставки «Kollektsia! Современное искусство в СССР и России 1950−2000 годов. Уникальный дар музею» стало сенсацией, имевшей огромный резонанс как в российских, так и в зарубежных СМИ.

Действительно, далеко не каждый день европейский музей (пусть даже и такой значительный и масштабный, как центр Помпиду) получает в дар около 250 работ крупнейших российских современных художников: Оскара Рабина, Владимира Немухина, Эрика Булатова, Ильи Кабакова, Бориса Орлова, Франсиско Инфантэ, Владимира Янкилевского, Леонида Сокова, Виктора Пивоварова. Список можно продолжить, и каждое имя в нем важно.

Вдохновитель, организатор и главная движущая сила всего начинания Ольга Свиблова считает, что произошло то, что должно было произойти: наконец всем станет очевидно, что российское искусство второй половины XX века вполне можно и нужно показывать рядом с европейским. Наши неофициальные художники транслировали те же идеи, развивали те же направления, что и их западные коллеги. При этом, будучи отделенными от них «железным занавесом», они сохраняли свою самобытность и уникальность.

Эти мысли, видимо, давно уже стали очевидны целой плеяде российских и французских коллекционеров, увлекшейся так называемым вторым русским авангардом. Именно благодаря Екатерине и Владимиру Семенихиным, Игорю Цуканову, Инне Баженовой и ряду других меценатов, удалось реализовать этот проект, дополнив работы, приобретенные при помощи Благотворительного фонда Владимира Потанина у самих художников и их семей, дарами из частных коллекций.

Ивета и Тамаз Манашеровы, учредители фонда U-Art: Ты и искусство, приняли участие в этом уникальном проекте: в дар центру Помпиду Манашеровы передали работы Оскара Рабина и Эдуарда Штейнберга,  двух наиболее ценимых и любимых ими авторов из собрания «шестидесятников».

— Мне всегда казалось удивительным, что в коллекции центра Помпиду не было ни одной работы нашего великого современника Оскара Рабина, окна парижской мастерской которого выходят как раз на Бобур, — говорит Тамаз Манашеров. — В центре Помпиду прекрасная коллекция русского авангарда начала века, которую мы очень ценим, поскольку сами собираем тот же период и те же имена. Но для нас было естественным, продолжая собирать авангард 1910−х – 1920−х годов, начать приобретать в коллекцию и работы наших современников: Владимира Немухина, Эдуарда Штейнберга, Оскара Рабина и других шестидесятников. Все они так или иначе связаны с авангардом начала века и сами подчеркивали эту преемственность. Поэтому, я думаю, что для руководства центра Помпиду это большой шаг, смелое, но вполне осознанное решение — расширить коллекцию русского искусства и довести ее до 2000−х годов.

— Что касается картин, которые мы передали в дар, то, насколько мне известно, Рабин в их коллекции будет единственный, а работ «деревенского цикла» Штейнберга также не было среди даров, — отмечает Ивета Манашерова. По ее словам, «деревенский цикл» принадлежит к последнему по времени периоду творчества художника, который он сам считал главным своим творческим достижением. — «Титовы № 57», так называется картина, которая теперь будет выставлена в Помпиду, — это размышление о жизни и смерти, оммаж «Черному квадрату» и русской иконе. Эта работа не только одно из итоговых произведений художника, но также живописное отражение литературных, философских и художественных поисков нескольких поколений российских мыслителей XX века.

Оскар Рабин — один из любимых художников моего супруга. Мы не раз были у него в мастерской еще при жизни Валентины Кропивницкий, жены Оскара, встречались и позднее. В нашем собрании есть картины Рабина разных периодов, много тех, с которыми особенно сложно расстаться, и «Бутылка и лампа», наверное, одна из них. Когда директор центра Помпиду, господин Бернар Блистен, был у нас в гостях, он отметил эту работу. Она, действительно, олицетворение советского барачного быта и в то же время пример уже сложившихся творческих приемов художника. Поэтому мы оценили вкус господина Блистена, и в результате работа теперь будет представлять творчество Рабина в центре Помпиду, — говорит Ивета Манашерова.

Первые полгода выставка будет размещаться в стенах центра Помпиду в Париже. Важно и то, что о русском искусстве будут говорить и рассказывать — к выставке подготовлена обширная образовательная программа. Затем часть произведений останется в музее и войдет в его постоянную экспозицию, а остальные переедут в различные выставочные залы, принадлежащие центру.

Все организаторы проекта, выступавшие на церемонии торжественного открытия выставки, единодушно говорили о нем не как о свершившемся деянии, а как о первом шаге в начале долгого пути — популяризации российского искусства второй половины XX века и включении его в мировой контекст. Возможно, в скором времени нас ожидают новые интересные проекты, демонстрирующие, что искусство — язык понятный всем и великая объединяющая сила.

Картины «деревенского цикла» Эдуарда Штейнберга написаны под впечатлением от летних месяцев, проведенных художником в собственном домике в деревне на реке Ветлуге. Как отмечал сам художник, говоря об этой серии работ, «…в церкви пишут поминальные записки священнику. А я попытался сделать это в искусстве».

«Бутылка и лампа» − раннее произведение Оскара Рабина, периода начала 1960−х годов, когда формировались стиль художника и пространственно-предметная среда его картин. Два центральных персонажа этой работы — «лампочка Ильича» и бутылка «Московской особой водки» — широко известные символы советского быта, которые, вероятно, импонировали иностранным покупателям картин, регулярно посещавшим барак в Лианозово. Однако именно бескомпромиссное изображение скудости барочного существования и одновременно его эстетизация позволили Рабину найти свою дорогу в искусстве, свой язык и свой художественный мир.

Текст: Ольга Муромцева